Новая родина - Страница 55

— Мы родились на Сумерле, — напомнил Женька. — Пооботрутся — и все будет нормально… Да и вообще — вспомни, какими мы были во время переселения — не намного лучше.

Игорь молча поздоровался с Женькой, Пааво, Борькой и Артемом. Рубан махнул остальным и, когда все поднялись на ноги и стянулись кучнее, сообщил:

— Ребята, вот кто нам помог с боеприпасами… — он переждал одобрительный гул и продолжал: — Еще. Я предлагал этому человеку командовать нашим отрядом, но он отказался и попросился с нами, да еще привел двух наших братьев, хороших следопытов из здешних казаков. Это, все согласятся, я думаю, большая помощь.

— Можно даже написать им оправдательное письмо для школы, — неспешно, но не без ехидства, заметил мальчишка, очень похожий на Пааво, но меньше и тоньше, с таким же, как у Женьки «ижом». Ясно было, что мальчишка большой нахал — впрочем, чего еще ждать от пацана с таким взглядом? Вообще оказалось, что Ориккайненов аж четверо — близнец-одногодок Пааво Тойво, их погодок Рютти и его погодок Пейви. У Борьки Колобова тоже оказался тут младший брат — тезка Игоря, но совершенно непохожий на Борьку; точнее — специально непохожий, коротко подстриженный и необщительный. Кажется, были еще братья — двое похожих, хотя и не абсолютно, мальчишек, стояли возле ротора. И еще двое — тоже вроде бы братья, смуглые и кареглазые в отличие от остальных, светлокожих и русых (или рыжих, как Ориккайнены).

— Ну что, — Женька Рубан оглядел свой отряд, устроил на плече ГАП с толстым блином магазина и скомандовал: — Пошли к броду!

Краеведческий поход начался.

* * *

Зал Крылатого Совета в Сааске был гулок и мрачен. Свет, обретая разные оттенки, падал на выложенный чугунными плитками с изображением Пещерного Змея и его слуг пол. Разноцветные витражи только подчеркивали мрачную внутренность зала.

Уигши-Уого поднял голову. Он казался расслабленным, хотя держался в своем кресле прямо. Руки лежали на широких подлокотниках вялыми плетьми. Темные глаза вабиска обошли скамьи вдоль стен зала. От первоначальной — еще не очень давней! — численности Совета осталась едва половина.

— Где Скингу? — спросил Уигши-Уого и сам испугался того, какой у него странный, мертвый голос. В зале прошло неуловимое движение, кто-то быстро ответил:

— Отец Скингу убит со своим конвоем на границе. Кто убийца — неясно, всех перебили на глазах офицеров пограничного отряда за несколько секунд…

— А Геуни-Госсу? — взгляд Уигши-Уого наткнулся на еще одно пустое место.

— Отец Геуни-Госсу пропал из своего дома…

Члены Совета увидели, как Уигши-Уого вдруг странно задергался — сначала затряслась голова, потом запрыгали на подлокотниках руки, наконец он забился весь, дико, истошно крича и капая на одежду пеной с губ и оскаленных зубов:

— Слушать меня!!! Расчехляйте барабаны на Башнях! Пусть бьют сбор! Пусть созывают Великую Армию Священного Похода!!! — среди членов Совета прошло вновь легкое движение, но Уигши-Уого вскинулся, ревя: — Собирайте все наши войска! Снимите гарнизоны с границ! Созывайте лесовиков и орангов! Сходиться к границе в полной готовности! Шлите гонцов в Аллогун — пусть и они поднимаются! Птица покидает нас, потому что мы терпим белолицую мразь и своих отступников на нашей земле!!! Мы покончим с ними!!!

Присутствующие повскакали на ноги. Стало шумно. Уигши-Уого нависал над залом, подняв обе руки. Последний раз Священный Поход объявляли больше десяти лет назад, когда вабиска Аллогуна, воспользовавшись высадкой десанта фоморов, оттеснили белолицых пришельцев к самому Второму Меридиану и едва не потопили в океанских заливах. Но Великую Армию не собирали и тогда. Уныния как не бывало — каждый уже представил себе, как могучий вал войск прокатится по захваченной врагами земле, словно огненный смерч очищения, не оставив и следа от белолицых демонов. Каждый видел пожары, гибель злобных пришельцев, всего, чем они осквернили привычный мир, всего их семени — навечно.

* * *

Тимка проверил, как прилегает к пояснице плавно изогнутый рюкзак, к спине — чехол с оружием, потопал плотно обутыми в сапоги-мокасины ногами. Сощурившись, окинул взглядом верхушки кедров. На этот раз он был в своём собственном, не калькированном под вабиска виде. Провел рукой по мощной голове Файта — сидевший рядом параволк ответил холодновато-спокойным взглядом.

— Ну что? — спросил Тимка. — Пробежка на тысячу триста километров?

— Да, — буркнул волк. — Бежать по восемьдесят километров в день.

— Это шестнадцать дней, — возразил Тимка, — а нам нужно за две недели.

— Пробежим за две. Ты выдержишь?

— А ты выдержишь? — Тимка дернул параволка за хвост и при всей своей сумасшедшей реакции не успел отдернуть руку — она оказалась в челюстях Файта, одинаково способных отсечь конскую ногу и перенести, не раздавив, куриное яйцо. — Ладно, ладно, — засмеялся мальчишка, — бежим!

И они побежали — бесшумно и быстро, параволк и уберменш, бок о бок. Вверх по склонам — вниз по склонам — через ручьи — между деревьев — по каменным осыпям — по песчаным проплешинам — ровным точным бегом — не сбивая дыхание — вперед, вперед, вперед, от алеющего за спинами заката в надвинувшуюся темноту…

4.

Небо все-таки пролилось дождем — как прорвалось, полило вниз. Правда, этот водопад почти сразу прекратился, и его сменил ровный теплый дождик, шептавший в листве задумчивую песенку.

Здесь, за Дальней, формально территория все еще была русской, освоенной "явочным порядком". Вполне могли встретиться патрули Алых Драгун, а такой встречи никто не желал. У Драгун мог возникнуть законный вопрос о необходимости краеведческого похода именно в эту сторону.