Новая родина - Страница 82

* * *

Интерлюдия: Моим друзьям

В длительных поисках истины, веры
и боли,
Кто-то верхом, кто-то просто
с дорожной клюкой,
Мы уходили из дома по собственной
воле:
Мы презирали уют и матрасный покой.
Под облаками мы рвали кольцо
парашюта,
В юность входя под его белоснежным
венцом,
Веруя в жизнь. Но порой выпадало
кому-то
Вниз, в перехлестнутых стропах,
— в ромашки лицом…
Гнали коней мы, отчаянно-нетерпеливы,
Нас проносящих сквозь годы, сомненья
и быт.
Если же кто-то не мог удержаться
за гриву —
Как мы спешили спасти его
из-под копыт.
Что мы узнали? Как пахнут сгоревшие
травы,
Как останавливать кровь и стрелять
на бегу,
Как нелегко быть всегда
убедительно-правым,
Старых друзей оставляя на том берегу…
Но расправлялись нам вслед ковыля
понемногу.
Память о доме, таясь, согревалась
в груди.
Что мы успели? Найти горизонт
и дорогу,
С вечною песней о той, что нас
ждет впереди.

* * *

От земли пахло сухой травой — летом. Игорь лежал на боку, прижавшись щекой к земле, и слушал, как неподалеку похрустывает, входя в дерн, лопата.

Ему копали могилу.

Крух.

Кто-то толкнул его в спину. Сказал:

— Вот он какой.

В голосе была ненависть, злоба была. Игорь напрягся, стараясь понять, кто стоят над ним. Ничего не ощутил, но спросил уверенно:

— Уигши-Уого?

Вабиска, пихнувший его, отошел. Поспешно.

— Заканчивайте копать! — послышался приказ. Игорь вновь прижался к земле щекой, стараясь запомнить, унести с собой запах лета.

— Готово, отец мой, — отозвался еще кто-то, и брошенная в сторону лопате вошла в дерн.

Сильные руки вздернули Игоря вверх и поставили на колени. Чьи-то пальцы, захватив волосы юноши, отогнули назад голову, и на шее узкой полоской появился холодок.

Впервые за последний год Игорю изменило самообладание. Он вздрогнул и, невольно отстраняясь от лезвия, дернул головой, зарычав в бессильной ярости:

— Проклятье! Сволочи, животные — неужели вы зарежете меня, даже не развязав глаза?!

Почему-то в этот миг — последний миг жизни! — именно то, что он умрет во мраке, показалось ему самым страшным.

Ответа не было — только клинок на мгновение оторвался от шеи, чтобы — Игорь ощутил это! — полоснуть по горлу, перерезая его.

"М А М А," — отчетливо подумал Игорь.

Потом его отпустили, и он повалился — осел — на траву, а рядом рухнул еще кто-то. Послышались выстрелы, потом очередь. Кто-то дико визжал, кто-то за кем-то гнался, хряскали удары, слышались выкрики, разноязычная ругань. Его второй раз подняли сильные — но дружеские! — руки, с глаз содрали повязку. От резанувшего света Игорь невольно вскрикнул и зажмурился — мир показался ему хлынувшими со всех сторон потоками расплавленного металла. Еще кто-то обнял — именно обнял! — юношу, и, ничего не видя сквозь струящиеся из глаз — впервые за много лет! — слезы, Игорь все-таки сказал:

— Свет!..

— Я, я, — горячо прошептали совсем рядом теплые губы. — Подожди, сейчас, я сейчас… тебе очень больно, Игорек? — она всхлипнула.

Игорь хотел сказать, что не очень, но почувствовал, как падает в обморок и лишь колоссальным усилием воли удержал себя "на грани". И смог наконец открыть глаза.

На большой поляне тут и там грязными кучками тряпок валялись трупы иррузайцев. Несколько с поднятыми руками стояли на коленях под охраной Катьки, Степки, Клотти и Зигфрида. Лизка бинтовала Женьке окровавленное плечо. Тимка скручивал руки высокому иррузайцу в черном плаще и доспехах тяжелого кавалериста. Борька поддерживал Игоря.

А Светка плакала и смеялась.

И еще Файт сидел в сторонке, вывесив язык и тяжело дыша всем телом

Кругом были — они. Свои. Больше чем свои — друзья. И у друзей было оружие.

Значит — все правильно.

— Погоди, Свет, — сказал Игорь, — от меня воняет…

— Ты живой, — ответила девушка. — Ты живой, все остальное чепуха, ты живой — это главное…

— Живой, — подтвердил Игорь. — Да разрежь ты веревки, Борь… спасибо. Подождите.

Он, слегка покачиваясь, подошел к Файту и, с трудом присев рядом, обнял параволка за могучую шею.

— Смотрите, вот его настоящая любовь, — со смешком заявил Женька, косившийся на свое плечо. Игорь, не оборачиваясь, показал кулак и прошептал в мохнатое ухо:

— Ты меня нашел? По запаху?

— Это было нетрудно, — странным образом в безинтонационном голосе послышалась ирония.

— Да ладно! — Игорь запустил пальцы в теплую шерсть. Файт прижмурился, но заметил:

— Собачьи нежности.

— Волчьи, — Игорь потрепал параволку уши и поднялся на ноги — уже почти что обычным пружинистым движением. Тимка смотрел на него через поляну.

— Наконец-то я его достал, — сказал черносотенец. — Ты как там, Игорь?

— Бывало и лучше, — Игорь подошел к связанному главе Крылатого Совета. — Так вот ты какой, Уигши-Уого.

Глава Совета молчал, глядя на Игоря непроницаемыми глазами. Его губы шевелились — наверное, он даже не сразу понял, что Игорь говорит на его родном языке. А тот продолжал:

— А все-таки ты дурак. Неужели ты правда думал, что убьешь меня — и все кончится?

— Если бы ты знал, — каркнул иррузаец, — как я вас всех ненавижу! Но тебя — особенно… Одного мига не хватило… одного мига…